История одного предательства
В Апулии - регионе на юге Италии - футбол воспринимается так, как в иных местах ощущают культуру, язык и самоидентичность. Город Бари и город Лечче - два центра Апулии, между ними живет историческое соперничество, которое проявляется во всех сферах: язык, гастрономия, обычаи. Во время дерби эти нюансы обостряются - фанаты, представители семей, жители одного квартала, болеющие «за разные стороны», стараются избегать общения в день матча.
С 1929-го года проводится «Дерби ди Пулья» - состязание, которое у многих на юге Италии воспринимается как моральный долг. Пулья - местное название Апулии на диалекте, близком к неаполитанскому. Язык региона носит черты диалекта, сходного с тарантинским, и многие жители говорят и понимают его в повседневной речи. Когда «Бари» принимает «Лечче», то это крайне эмоциональное событие, где историческая память не менее значима, чем счет на табло.
Когда в сезоне 2010/11 «Бари» принимал «Лечче» в предпоследнем туре, атмосфера на трибунах была наэлектризована: болельщики хозяев мечтали «разгромить недоносков» и фактически отправить соперника в Серию B. В те моменты результат матча обретал значение гораздо большее, чем три очка - это была шахматная фигура в политике выживания клубов.
В том знаменательном матче «Бари» пропустил первым. Команда пыталась вернуться в игру, но на 80-й минуте все изменилось. Центральный защитник «Бари», Андреа Масьелло, - которого в тот момент воспринимали как стойкого стража обороны - неожиданно отправил мяч в свои же ворота. Он опустился на газон и закрыл лицо руками. Этот момент потряс клуб и болельщиков: автогол в дерби с «Лечче» позволил сопернику удержаться в элитном дивизионе.
Но было ли это случайностью?
Спустя некоторое время стало ясно, что ситуация гораздо страшнее курьезного промаха. Следствие, проведенное карабинерами, установило, что автогол мог быть заранее согласован с преступным синдикатом, связанным со ставками и манипуляцией результатов. В сентябре 2012-го года Масьелло и двое его знакомых были арестованы. Ему предъявили обвинения в «организации преступного сообщества» и «спортивном мошенничестве».
Сам Масьелло в своих признаниях написал: «Когда счет был 0:1 в пользу, я воспользовался возможностью, которая мне представилась, чтобы окончательно оформить поражение «Бари», и тем самым получить обещанный платеж, забив автогол».
Вскоре карабинеры заявили, что криминальная сеть Масьелло вмешалась минимум в девять матчей сезона 2010/11 Серии A. Из этих девяти доказательства были собраны по пяти. Среди них - Дерби ди Пулья, а также матчи:
Автогол в дерби оказался не просто трагическим эпизодом, но ключевой деталью схемы манипуляции. За него Масьелло получил 50 000 евро, еще примерно 180 000 евро поступили на его счет через ставки, связанные с матчем «Бари» - «Лечче».
Когда началось расследование, прозвучало имя организации Zingari - на русский часто переводят как «Цыгане». Это группа букмекеров, работающая в Восточной Европе и Италии, часто с участием теневых схем и договорных матчей. В итальянских СМИ упоминалось, что Масьелло выходил на агентов Zingari напрямую, желая контролировать определенные игры.
Один из ключевых персонажей - Христиан Илиевски, который в интервью рассказал, что Масьелло связался с ним и попросил доставить деньги лично. «Я приехал в Бари с 300 000 евро», - вспоминал он. На встрече в отеле присутствовали сам Масьелло, а также полузащитник Симоне Бентивольо и защитник Алессандро Паризи. Они были в состоянии напряжения, выглядели испуганно - насколько позволяли маскирующие меры. Тогда Илиевски увидел, как Масьелло время от времени толкал Партизи и Бентивольо, убеждая их принять условия.
Но не только Zingari были вовлечены: в деле фигурировали члены мафии Бари (Camorra barese). Предполагается, что клуб мог стать площадкой для отмывания денег, полученных преступным путем. Через ставки, сделки и влияние на результаты - схема могла выглядеть почти как бизнес‑контур.
Другой участник - защитник Даниэле Портанова - вспомнил эпизод, когда перед игрой «Болонья» - «Бари» к нему прислали трех «друзей» Масьелло, предлагая проиграть матч с разницей минимум в три мяча. Он признал, что получил деньги и даже сделал ставку - букмекеры давали большой коэффициент на «Бари», и предложение казалось заманчивым. Позже Портанова сотрудничал со следствием и получил лишь четырехмесячную дисквалификацию.
Через такие эпизоды прослеживается криминальный механизм: подкуп игроков, давление на результат, ставки от имени «авторитетов» - все это составляло внутреннее устройство схемы.
Масьелло выбрал путь сотрудничества с прокуратурой. Он заключил сделку со следствием, рассчитывая, что обвинение потребует не больше, чем 1 год и 10 месяцев заключения. В суде он признал вину, дал показания на других участников, и это сыграло роль в смягчении наказания.
В итоге был вынесен приговор: условное наказание на 22 месяца, плюс дисквалификация на 2 года и 5 месяцев в спортивной сфере. После этого он вернулся к контракту с «Аталантой».
Среди обвиняемых также оказались двое его знакомых - им дали условные приговоры на 17 месяцев.
Судебная власть в Бари и спортивная юстиция также наложили санкции на клубы и игроков, лишив отдельные команды очков или введя ограничения.
Интересно, что в 2015–2016 годах фанаты, которые присутствовали на том дерби, подали коллективный иск, требуя компенсации за ущерб, нанесенный их «спортивной страсти». Суд Бари постановил, что каждый болельщик может получить 400 евро компенсации, если докажет, что был на стадионе и имеет билет.
Это решение стало прецедентом: спортивная справедливость, по замыслу суда, была осквернена, и болельщики как третья сторона получили право на возмещение ущерба.
После отбытия дисквалификации Масьелло продолжил играть. Он был связан с «Аталантой», а позднее выступал за другие клубы.
Однако отношение к нему в родном Бари осталось напряженным. Ультрас того клуба до сих пор не забыли предательства дерби. Бывали случаи, когда ему угрожали, требовали не возвращаться в Бари на матч. Он стал своего рода изгнанником на родной земле.
В публичных высказываниях он часто выражал сожаления, говорил, что поддался сложной ситуации, что обещания денег давили, что внутренний конфликт был сильнее спортивной чести. Он заявлял: «Я знал, что делаю неправильно, но жизненные обстоятельства загнали меня в угол».
Со стороны клубов, федераций и судов были заявлены намерения очистить итальянский футбол от махинаций. Скандал с Масьелло вновь поднял темы реформ, усиления контроля над ставками, прозрачности финансов клубов.
Несмотря на признание вины Масьелло, дело не было однозначным. Некоторые обвинения против «Бари» как клуба, или против других игроков были отклонены или закрыты. В частности, прокурор в Бари ходатайствовал об архивации части обвинений.
Еще один нюанс: в спортивной юрисдикции и в уголовной системе - разные стандарты доказательства. То, что достаточно для дисквалификации или санкции, может не пройти в уголовном суде.
В сложных делах, таких как этот, ключевую роль играют финансовые цепочки, банковские переводы, показания агентов, телефонные записи. Там, где проследить движение средств трудно - защита имеет шанс внести сомнения в дело. Манипуляции могли проводиться через подставные лица, офшоры, «серые зоны».
Случай Масьелло стал частью более масштабной волны расследований, затрагивающих множество итальянских клубов и игроков. После «Calciopoli» 2006-го, когда Ювентус был понижен в статусе, Италия уже была чувствительна к теме коррупции. Теперь снова всплывали схемы влияния на судейские назначения, вмешательства через агентов и подпольные рынки ставок.
Федерация, следственные органы и СМИ вынуждены были реагировать: ужесточать проверку финансов клубов, ввести мониторинг активности букмекеров, учитывать анализ аномалий в ставках на матчи, особенно тех, которые связаны с риском вылета, а следовательно, повышенной мотивацией.
Для болельщиков последствия оказались глубже: доверие к игре пошатнулось. Многие задались вопросом - сколько матчей, которые они воспринимали как честные, были на деле заранее предопределены?
